Рутина как цена репутации

В моем «Курсе молодого CEO» я несколько раз стараюсь упомянуть, что есть всякая неприятная сердцу стартапера рутина, которую многие обозначают словом «операционка», которую CEO всё же надо научиться любить и понимать её смысл.

Я как-то попросил участников курса написать, какая часть рутины им наиболее неприятна и подавляющее большинство ответили предсказуемо — юридические и финансово-бухгалтерские вопросы. И это вполне репрезентативный результат — по крайней мере, если судить по количеству реальных ситуаций, когда основатели нанимают номинальным директором юриста или финансиста и считают, что избавились от «операционки».

Более того, мне совершенно всерьёз в своё время Елена Колмановская, на тот момент директор департамента маркетинга в «Яндексе», объясняла, что позиция генерального директора «Яндекс.Украина», которую я тогда занимал, вообще чисто техническая и я не должен считать это своей работой, а заниматься чем-то другим (просилась аналогия то ли «О душе бы подумал…» то ли «Вам, сударь, к материализации идеала надо готовиться, а не верхом скакать…» из кинофильма).

И такая идиллия с пренебрежением рутиной, особенно юридической, может продолжаться довольно долго — пока не взрывается в лицо основателям самым неожиданным образом.
В курсе есть даже отдельная лекция, где описывается несколько живых примеров — причем далеко не все они имеют отношение к стартапам или IT. Но вот тут прямо в реальном времени можно наблюдать новый кейс, который, возможно, еще и не закончен, хотя ущерб уже заметен.

А именно — скандал в российской эмиграции под условным названием «ФБК против Каца». Сегодняшний ответ ФБК, особенно в той части, которая касается роли Александра Железняка во всей истории, я просто возьму и целиком процитирую в будущих лекциях.
Ссылка прямо на начало фрагмента, который стоит прочесть — впрочем, можно прочесть и весь длинный текст, но для нашей цели разбирательство кто что там украл или нет не принципиально.

Особенно рекомендую перечитать вот это:

С момента как нас признавали иноагентами, блокировали наши счета, предъявляли к нам иски на миллионы, нам приходилось постоянно придумывать новые способы выживания: открывать десятки счетов, создавать множество юридических лиц не связанных с нами формально. Эти юрлица кто-то возглавлял, кто-то там был бухгалтером. Формальные должности могут звучать громко, но по факту эти люди выполняют чисто техническую роль.

И в случае с нашим американским лицом, ACF, все то же самое. Железняк, записанный там казначеем (самое близкая аналогия это, наверное, главный бухгалтер) не принимает никаких решений. Ни одного.

Чтобы совершить любое юридически значимое действие, казначею нужна подпись совета директоров; чтобы перевести куда-то деньги, чтобы открыть счет, на всё нужно согласие директоров, который состоит из Юлии Навальной, Марии Певчих и Ивана Жданова.

И ровно поэтому мы нашего «тайного начальника» никогда и не прятали: вот он, висит в реестрах, это открытые данные — чего нам скрывать-то?

Вся наша коммуникация с Железняком состоит не из совместного построения планов, обсуждения денежных траншей или разработки политической стратегии (такое впечатление создает Кац). А из его бесконечных напоминаний: подпишите это, дедлайн сдачи такого-то отчета, подпиши то.

Ну какое руководство фондом? Фондом Борьбы с Коррупцией с первого дня и до дня своей смерти руководил Алексей Навальный.

Это утверждение не вызывает ни у кого никаких сомнений. И при этом с 2013 года Алексей не был ни директором, ни сотрудником и вообще никакой должности по бумагам не занимал — что абсолютно никак не влияет на тот факт, что он мог решать абсолютно всё

Директором ФБК последние пять лет является Иван Жданов. До 2021 года это было оформлено в российском юрлице, потом не было.

Но суть от этого не меняется: он определяет, кто и какими проектами занимается, сколько денег потратить, кого взять на работу, а кого уволить. Все важные стратегические решения последние несколько лет принимаются втроем — с Марией Певчих и Леонидом Волковым. Вы видите это буквально каждый день, мы ведем свою работу публично.

Выделение жирным моё.

Я сходил на сайт и посмотрел документы ACF. Точнее, я сходил на несколько сайтов — AСF имеет заковыристую структуру, это одна головная организация в Бостоне и несколько в разных штатах (точно есть в Нью-Йорке и округе Коламбия), где разные отчеты, разные списки представителей и директоров. Во всех организациях Александр Железняк значится представителем/агентом, упоминается, что он казначей, что он имеет право выписывать чеки и в одной даже указано, что он директор с пометкой «сложил полномочия в июле 2022 года».

Попросту говоря, для американских властей именно он является лицом фонда. Что именно написано на сайте фонда, власти смотреть не будут — у них есть данные в реестре, которые включают в себя авторизованных людей. Ни Навальной, ни Певчих в списке authorised individuals нет — есть еще COO в лице Леонида Волкова, который, понятно, никуда не уходил, и отвечает за fundraising и distribution of funds.

Я в ходе курса не раз повторяю — не пренебрегайте рутиной, в ней несложно разобраться и её несложно привести к соответствию реальному положению дел. Чем увереннее вы считаете, что рутинные, юридические и финансовые вопросы вас не касаются, специальные люди ими занимаются и всё будет хорошо, а вы можете заниматься «настоящей работой» — тем с большей силой проблемы в этих сферах взорвутся вам в лицо, причем чем сложнее дело будет обстоять «на производстве», тем больше вероятность такого взрыва.

Я думаю, что вы уже понимаете — особенно, если следили за развитием скандала, — какой стала цена (какого размера взрыв) за твердую уверенность идейных деятелей из ФБК в совершенной незначительности того, кто именно занимает «технические» позиции в юридических лицах. Обратите внимание — они же буквально этими словами и говорят — «нам пришлось отвлечься от настоящих дел, чтобы разъяснить эту техническую подробность».

Нет, реальной ценой стала репутация всей организации, которую пришлось аварийно спасать, причем успех спасения выглядит сомнительным. Сразу после сегодняшней публикации тот самый Александр Железняк заявил, что увольняется с занимаемых должностей — а почему, собственно, если организация стоит на своём, что всё делалось правильно и конкретный Железняк ничего все равно не решает?

В общем, не очень длинный текст, конечно, не заменит курса лекций, в которых я эту мысль разворачиваю подробно и излагаю в течение примерно пары часов, но, я надеюсь, свежий и актуальный кейс скомпенсирует беглость изложения своей яркостью и иллюстративностью. Не пренебрегайте рутиной и особенно юридическими и финансовыми вопросами, и вам не придется плохо оправдываться на весь интернет.