Не будем больше про Пушкина — тем более, что для города с историей в несколько сотен лет как-то странно цепляться за неполный год, какое бы солнце литературы его в нем не провело.

Меня серьезно впечатлила судьба Гоголя. То, что в русской Википедии названо “Трансформацией из украинского писателя в русского” скорее выглядит как результат воздействия идеологического имперского пресса, в итоге задавившего писателя. Вот сравните две редакции “Тараса Бульбы” — первые три скриншота это первая редакция 1835 года, а остальные — тот же отрывок из самого начала, но после правки издателем и писателем в 1842 году. И найдите на первых трех страницах слово “русский”.

Честное слово, правки выглядят так нарочито, что ничем не уступают истории советского времени, когда в “Воспоминания и размышления” Жукова воткнули абзац про то, как, будучи уже маршалом, он приехал в штаб Северо-Кавказского фронта с группой генералов из Ставки и хотел встретиться с начальником политотдела 18-й армии полковником Брежневым.

В общем, надо бы перечитать первую редакцию повести, вплоть до концовки, где Тарас последними словами призывает козаков следующим летом погулять опять и ни единым словом не упоминает ни православную русскую веру, ни царя Русской земли.

Искал в интернете одно, а нашел прекрасный текст, который даже комментировать не надо:

Одно из самых тошнотворных стихотворений русской классики – пушкинский отрывок «Он между нами жил». Тошнотворный каким-то тартюфовским, елейно-лицемерным духом. История его такова. В 1833 году Пушкин получил собрание сочинений Мицкевича, а в нем стихотворение «Друзьям-москалям», звучащее так (в переводе Р.Якобсона):

Вы - помните ль меня? Когда о братьях кровных,
Тех, чей удел - погост, изгнанье и темница,
Скорблю - тогда в моих видениях укромных,
В родимой череде встают и ваши лица.
Где вы? Рылеев, ты? Тебя по приговоре
За шею не обнять, как до кромешных сроков, -
Она взята позорною пенькою. Горе
Народам, убивающим своих пророков!
Бестужев! Руку мне ты протянул когда-то.
Царь к тачке приковал кисть, что была открыта
Для шпаги и пера. И к ней, к ладони брата,
Пленённая рука поляка вплоть прибита.
А кто поруган злей? Кого из вас горчайший
Из жребиев постиг, карая неуклонно
И срамом орденов, и лаской высочайшей,
И сластью у крыльца царёва бить поклоны?
А может, кто триумф жестокости монаршей
В холопском рвении восславить ныне тщится?
Иль топчет польский край, умывшись кровью нашей,
И, будто похвалой, проклятьями кичится?
Из дальней стороны в полночный мир суровый
Пусть вольный голос мой предвестьем воскресенья -
Домчится и звучит. Да рухнут льда покровы!
Так трубы журавлей вещают пир весенний.
Мой голос вам знаком! Как все, дохнуть не смея,
Когда-то ползал я под царскою дубиной,
Обманывал его я наподобье змея -
Но вам распахнут был душою голубиной.
Когда же горечь слёз прожгла мою отчизну
И в речь мою влилась - что может быть нелепей
Молчанья моего? Я кубок весь разбрызну:
Пусть разъедает желчь - не вас, но ваши цепи.
А если кто-нибудь из вас ответит бранью -
Что ж, вспомню лишний раз холуйства образ жуткий:
Несчастный пёс цепной клыками руку ранит,
Решившую извлечь его из подлой будки.

Вторую часть стихотворения автор «Бородинской годовщины» и «Клеветников России», камер-юнкер и придворный историограф Пушкин резонно принял на свой счет. В октябре 1833 года в Болдине он выписывает стихотворение Мицкевича в свою тетрадь. Цявловский думает, что первые наброски стихотворения «Он между нами жил» (в тетради помечено 10 августа 1834 г.) возникли тогда же, но непосредственным толчком для его написания послужила заметка во «Франкфуртском журнале» за 11 апреля 1834 г. о речи, произнесенной на банкете в Брюсселе известным деятелем польского восстания и историком Лелевелем. В ней Лелевель говорил о Пушкине как о свободолюбивом поэте, сосланном за выступления против самодержавия «в самые отдаленные края государства» - в общем было ясно, что поляки продолжают считать Пушкина своим союзником и единомышленником. Пушкин был шокирован. Он писал приславшему журнал графу Строганову: «Мне приходится очень печально расплачиваться за химеры своей юности. Объятия Лелевеля кажутся мне тяжелее ссылки в Сибирь. Впрочем, очень благодарен вам за то, что вам угодно было сообщить мне эту статью: она послужит материалом для отповеди».
Отповеди он не написал, зато набросал вот такие строфы:

Он между нами жил
Средь племени ему чужого; злобы
В душе своей к нам не питал, и мы
Его любили. Мирный, благосклонный,
Он посещал беседы наши. С ним
Делились мы и чистыми мечтами
И песнями (он вдохновен был свыше
И свысока взирал на жизнь). Нередко
Он говорил о временах грядущих,
Когда народы, распри позабыв,
В великую семью соединятся.
Мы жадно слушали поэта. Он
Ушел на запад — и благословеньем
Его мы проводили. Но теперь
Наш мирный гость нам стал врагом — и ядом
Стихи свои, в угоду черни буйной,
Он напояет. Издали до нас
Доходит голос злобного поэта,
Знакомый голос!.. боже! освяти
В нем сердце правдою твоей и миром,
И возврати ему…

Нельзя не согласиться, что эти упреки звучат особенно убедительно в устах автора строки: «Уж Польша вас не поведет – через ее шагнете кости!» И откуда в Мицкевиче взялось столько злобы? – удивляется добрый Пушкин, откладывая на минуту лиру, с которой он, очевидно, сам витал в надмирных эмпиреях. В самом деле, а нас-то за что? Но, очевидно, у Пушкина есть своя своеобразная логика. За что вы нас так ненавидите – ведь мы-то не испытываем к вам никакой ненависти? Это правда что мы вас душим, казним и ссылаем партиями. Ну так не по злобе же, а из чисто политических соображений. Потому что если не мы – вас, то вы – нас. А так-то мы никакой ненависти не питаем, в отличие от вас. С ума вы там все посходили, что ли? Именно эта позиция придавала Пушкину, в его глазах, моральную высоту, с которой он обличал «злобного» Мицкевича.

Интересный скандал, кажется, разгорается вокруг Wordpress. На прошедшей на этой неделе в Портленде регулярной конференции WordCamp US основатель Wordpress Мэтт Мюлленвег рассказал, что он думает про экосистему open-source проектов и, в частности, что открытость такой экосистемы привлекает ряд бизнесов, которые предпочитают паразитировать на бесплатном проекте, не участвуя в его создании.

Основным примером такого бизнеса стала компания WPEngine, которую Мэтт обвинил в итоге в использовании не только самого продукта, но и торговых марок и стилистике, принадлежащих Automattic. По утверждению Мэтта, WPEngine, построив свой бизнес на Wordpress (компания продаёт хостинг для Wordpress), меньше контрибутит в проект, чем даже Google, создавая при этом впечатление, что они-то и есть Wordpress. Скандальность ситуации придало и то обстоятельство, что WPEngine являлся одним из спонсоров WordCamp US, но Мэтт сразу пообещал, что это последний случай такого спонсорства.

Собственно, список претензий к WPEngine не ограничивается низким уровнем отдачи компании в проект — в отдельном посте в блоге Wordpress Мэтт приводит пример того, что Wordpress, предлагаемый WPEngine, выглядит не совсем Wordpress, например, там отключено версионирование записей и включить его можно только через саппорт. Мэтт это считает серьезной проблемой — честно говоря, да, это выглядит как если бы Github хранил историю только на пару коммитов, а для большего предлагал бы писать в поддержку.

Основной проблемой с WPEngine Мэтт счел их инвесторов — компанию Silverlake, — он считает, что WPEngine полностью принадлежит Silverlake, но, скорее всего, у них просто большой, возможно, контрольный пакет акций. Но воспрепятствовать использовать Wordpress в бизнесе WPEngine, конечно, он не может — это открытый продукт и использовать, модифицировать и ничего не контрибутить может любой желающий. Возможно, определенную перспективу имеет юридическая претензия по поводу использования торговых марок.

WPEngine ответили предельно нейтральным текстом в блоге про то, как они больше 10 лет поддерживают, спонсируют и вдохновляют комьюнити и вообще способствуют развитию Wordpress.

Комьюнити при этом скорее поддерживает Мэтта. Я это вполне понимаю — выглядит действительно не очень справедливо, особенно на фоне большого количества компаний, делающих бизнес на Wordpress, но и делающих свои наработки доступным для комьюнити.

Мне даже немного жаль, что этот блог уже не на Wordpress. Впрочем, я довольно долгое время работаю с сайтами на Wordpress, поэтому движения в комьюнити мне и понятны, и важны.

Вот про доменных сквоттеров и фишинг мы как-то в курсе, а с аэропортами как поступать?

В мае этого года аэропорт калифорнийского Окленда — города, расположенного через залив от Сан-Франциско, — сменил официальное название с Metropolitan Oakland International Airport на San Francisco Bay Oakland International Airport. Как утверждало соответствующее транспортное ведомство города, переименование имело своей целью дать понять пассажирам, что город фактически находится буквально напротив Сан-Франциско и вообще является частью Bay Area, кроме того, пассажиры, особенно китайские, регулярно путали город с Оклендом в Новой Зеландии (в английском названия хоть немного отличаются, а вот в китайском, как, впрочем, и в кириллических языках, пишутся совершенно идентично).

Но теперь путаница приобрела другой характер — с мая месяца есть уже много жалоб от пассажиров, которые, глядя на название аэропорта, особенно на начало, уверены, что должны прилететь непосредственно в Сан-Франциско. А собственно аэропорт Сан-Франциско (SFO) подал в суд по торговым маркам, поскольку San Francisco International Airport является торговой маркой и город не намерен давать соседям пользоваться результатом своих усилий по её развитию.

Чего возмущаются пассажиры, правда, не очень понятно — аэропорт самого Сан-Франциско тоже, мягко говоря, не в городе находится, и разница в дороге составляет ну минут 10, если ехать в сам город. Другое дело, что, прилетая в Долину, вам удобнее приземлиться прямо в ней. Да, и даже если ехать в Сан-Франциско, лучше не плестись по Bay Bridge.

Интересно, как защитится Окленд — они уверяют, что имеют полное право использовать географическое название San Francisco Bay, на берегу которого находится город, тем более, что на берегах залива расположено 9 графств. Хорошо хоть, что аэропортов заметно меньше.

Интересный опус.

При прочтении возникла довольно очевидная мысль — либо человек тотально некомпетентен (и, значит, невозможно ко всей остальной его “аналитике” относиться серьезно), либо он полностью отдаёт себе отчёт в том сравнении, которое сам и приводит.

Потому что “отказники”, как должно быть известно любому мыслящему человеку, это не просто название для людей, которые от чего-то отказываются. Это конкретное название, которое впервые использовали в отношении вполне конкретной группы людей.

Отказниками называли советских граждан, которЫМ отказывали в выдаче выездной визы для эмиграции из СССР. Нетрудно провести первую аналогию — когда представитель якобы патриотической общественности употребляет это название в адрес граждан Украины, он тем самым положительно оценивает эмиграционную политику СССР, таким нехитрым образом препятствовавшего реализации прав человека.

Но есть же и другие аналогии. В 1972 году, формально разрешив эмиграцию, в СССР издали указ, согласно которому эмигрант, имеющий высшее образование, должен был перед отъездом компенсировать государству стоимость своего обучения, вплоть до аспирантуры с получением ученой степени. Так, например, выпускник МГУ должен был выплатить 12200 рублей.

Поскольку “эксперт” к моменту крушения совка даже пионером стать не успел, то сообщаю — это чуть больше двух новых автомобилей “Жигули”, если не считать взяток директору автосалона.

Это решение Президиума Верховного Совета СССР стоило совку практически первых в современной истории санкций США — а именно, поправки Джексона-Вэника, которая запрещала предоставлять странам, осложняющим эмиграцию своим гражданам, режим наибольшего благоприятствования в торговле.

А как действовала эта поправка, мы все помним — потому что её, введя мораторий в 1991-м году после отмены вышеупомянутого Указа, отменяли полностью для каждого отдельного постсоветского государства на протяжении двух десятилетий. В отношении Украины её отменили в 2005-м году.

Очевидно, кому-то без этой поправки скучно и грустно. Причем до возникновения галлюцинаций, что страна, где общественность позволяет себе так относиться к правам своих же граждан, с какого-то перепугу станет инвестиционной Меккой.

На каковые фантазии можно только ответить крылатой фразой обокраденного Шпака — “Закусывать надо!”.

Мне нравится упорство LinkedIn. Он всерьез хочет меня трудоустроить.

И, поскольку я не реагирую на странные вакансии типа Head of CEO Office или Chief of the Party в каком-нибудь USAID, он находит мне работу мечты.

Сегодня бы исполнилось 60 лет Летову.

Среди телеграм-каналов попался пост бывшего коллеги по Яндексу:

Сразу вспомнил безумно раздражавшую меня привычку нашей другой коллеги — Елены Колмановской, — которая довольно регулярно в ходе вполне рабочего обсуждения деталей, например, запуска фичи или сервиса, вдруг задавала вопрос:
— Я не поняла, а мы что, приняли решение это запускать?

Если вам кажется, что замена «вы» на «мы» делает эту фразу менее токсичной и показывает желание говорящего разделить участие в решении и ответственности за него — вам это кажется.

При самом миролюбивом настроении подобная фраза может быть воспринята как желание зафиксировать принятие очевидного решения. Такое действительно бывает полезно, поскольку часто при бурном обсуждении, когда все считают решение принятым, не все одинаково представляют, в чем это решение заключается.

Но вопрос очень часто задавался не про содержание решения, а про его факт. Кстати, именно так выглядит и вопрос в исходном примере у Кости — «Почему мы добавили задачу в бэклог?». И в таком виде, да в сочетании с определенной интонацией, это звучит намного более токсично прямого вопроса «Почему вы?».

«Почему, стоило мне отвлечься, вы принимаете решения?»
«Почему вы считаете решение принятым, хотя я его не одобрила?»
«Что вы тут за чушь обсуждаете, вы что, подставить меня решили?»

Я не могу придумать трактовку высказывания в стиле «Почему мы?», которая бы не подразумевала отрицательной коннотации, при которой задающий вопрос позиционирует себя как более мудрого, которого подвели неразумные коллеги. Или еще хуже — как ответственного за компанию/бренд/продукт, которым неразумно принятое решение сотрудников с пониженным чувством ответственности нанесло или могло нанести непоправимый ущерб.

Вопрос же «Почему вы?» никакой отрицательной коннотации не содержит — людей, принявших определенное решение, спрашивают о причинах его принятия. Если задающий вопрос имеет право это делать, а не просто потроллить из соседней команды пришел, то ничего токсичного в вопросе нет — люди приняли решение и несут за него ответственность. А ответственность — это в том числе необходимость отвечать на вопросы.

Возможно, сама идея ответственности за принятие решений выглядит токсичной для какой-то части аудитории — такой подход вполне укладывается в распространенное представление о сфере технологий, где все работают удаленно, иногда появляясь в зрелищных офисах, творчески самореализовываясь, не обращая внимания на расплывчатые дедлайны и неизбежные баги, и где никто ни в чем не виноват. Подобная идиллия в итоге заканчивается столкновением с суровой действительностью, вне зависимости от того, задавал ли кто-то вопрос «Почему вы» или «Почему мы».

Но во втором случае вопрос звучит плохо вне зависимости от окружения — будь-то драконы с крокодилами или единороги с розовыми пони.

Первый свой экземпляр Raspberry Pi я купил, кажется, лет 12 назад, но с тех пор он так и лежит практически без дела — как-то раз водрузил на него Plex, но при наличии нескольких Apple TV он конкуренции не выдержал, а, когда совсем недавно я все же нашел место Plex Server в своей сети, его оказалось гораздо удобнее запустить на Synology NAS, где весь контент как раз и находится. Разве что иногда запустить его, посмотреть на Linux и выключить :).

Я, конечно, в курсе многочисленных проектов с его использованием, но у меня таких задач не возникало.

А вот как раз возникло. Уже полтора года я пользуюсь системой с инвертором и набором батарей для обеспечения энергонезависимости — или, попросту говоря, чтобы при регулярных отключениях электричества замечать это как можно меньше. Инвертор вполне справляется с этой задачей, батареи прекрасно работают, но всё это время мне мешало отсутствие нормального решения для мониторинга системы — вроде бы всё в нем умное, но недостаточно, модель инвертора не имеет поддержки wi-fi, удаленно посмотреть невозможно, получилось только подключить к инвертору ноутбук, водрузить на него кросс-платформенное, то есть страшное и глючное, поделие под названием WatchPower. Соответственно, чтобы посмотреть состояние инвертора, приходилось ходить удаленно на ноутбук (или приходить к нему ногами), но это полбеды.

Во-первых, эта программа хранит архивы данных так странно, что при попытке начать их смотреть, замирает на несколько минут. Причем она их хранит за всё время, а показывает за сколько хочет, исправно тормозя всё больше по мере увеличения исторических архивов.

Во-вторых, она вместе с самим инвертором понятия не имеет о емкости батарей и полагается исключительно на измерения напряжения. С реальным остатком заряда отображаемое значение Battery capacity связано очень условно — увеличение нагрузки приводит к падению напряжения (это естественный физический процесс), что немедленно изменяет capacity в меньшую сторону процентов на 5-7. Снятие нагрузки — например, водяной насос включился, поработал 30 секунд и выключился, — приводит к обратному результату. И бог бы с ним, но сам расчет capacity ведется по примитивной линейной шкале — если в конце цикла заряда напряжение составляло 54В при 100%, а напряжение отключения батарей установлено на 46В (это примерно 20-30% заряда, ниже разряжать мои батареи не рекомендуется), то 50В — это 45-50%, какие инвертор и покажет через минут 5 после начала разряда.

В общем, пока я с этим разобрался, я уже был готов покупать новые батареи, но потом все эти данные прогнал через AI, посчитал число циклов батарей, подобрал оптимальные параметры для настройки инвертора и почти успокоился — и пошел искать альтернативы WatchPower. Ну не может же быть, чтобы в современном мире, свихнувшемся на альтернативной энергии, было только одно вот такое массовое решение.

В общем, нашел. Оно называется SolarAssistant, оно, правда, платное, но на фоне всей системы эта цена не очень заметна. И это очень необычное решение — оно выглядит как дистрибутив Linux для Raspberry Pi. Вы покупаете (или используете имеющийся) Raspberry Pi, вставляете в него карту с дистрибутивом, который скачивается на сайте, и подключаете RPi к инвертору. Если есть рядом Ethernet — можно воткнуть сетевой кабель, если нет, но есть wi-fi, то при старте Raspberry Pi создаст свою сеть, к ней надо подключиться и указать параметры подключения к существующему wi-fi. Один раз при запуске системе нужен доступ в интернет — он идет за активацией на сервер, — потом можно без него, но при его наличии вы можете зарегистрировать систему в облаке и в дальнейшем ходить к интерфейсу через облачный прокси откуда угодно.

Это чистый веб-интерфейс, но шустрый и удобный, при этом его можно поставить в виде web-приложения в iOS, например.

И он делает главное, что я и искал — помимо доступа ко всем настройкам инвертора, он умеет эмулировать BMS (Battery Management System) — не полагаясь на апроксимацию по напряжению, а просто, зная емкость батареи, подсчитывает её потребление, ведь данные по потребляемой из батареи мощности ему постоянно доступны.

Результаты на скриншоте выше — вместо малопредсказуемой capacity показывается логичное и понятное значение State of Charge, на данный момент более часа система питает весь дом и израсходовано 12% емкости.

Теоретически SolarAssistant можно запустить на любой модели Raspberry Pi, но рекомендуется использовать модель не ниже Raspberry Pi 4. Впрочем, на первом у меня тоже заработало, проблема, однако, в том, что рядом с инвертором у меня нет ничего, кроме wi-fi, а как раз его в первой модели и нет.

Так что да, подтверждаю — Raspberry Pi девайс полезный, даже, если для его практического применения надо взять 12-летнюю паузу.

Стартап-общественность последнюю неделю обсуждает текст Пола Грэма, основателя YCombinator, на тему Founder Mode, где он соглашается с основателем Airbnb Брайаном Чески, утверждающим, что идея на определенном этапе развития стартапа нанять менеджеров и дать им возможность управлять компанией неверна.

В принципе, весь текст посвящен простой идее — принято считать, что по мере роста стартапа им надо управлять иначе, и это неправильно, поскольку так хорошо, как основатель, наемный менеджер управлять не будет. Наоборот, среди профессиональных менеджеров полно жуликов, которые с удовольствием загонят ваш стартап в землю.

Прошел месяц и подоспела новая статистика про РЖД.

Если помните, когда в прошлый раз упоминалась статистика погрузки за июль, высказывалось подозрение, что туда учли и часть перевозок за август. Тут надо пояснить две особенности — во-первых, отчетные сутки на железной дороге начинаются не с нуля часов, а с 18-00 (московского времени). Поэтому грузовые операции, начатые до этого времени, можно считать законченными как в эти же сутки (а в случае с последним днем месяца — в этом месяце), так и в следующие.

Во-вторых, совершенно несложно учесть работу авансом — приехало 100 вагонов под погрузку руды, а грузят по 30 в день. Не беда, посчитаем все 100 погруженными, они все равно на подъездном пути, за пару дней соберем и вывезем, а погрузка июля будет спасена.

По всей видимости, так и произошло, поскольку результат августа оказался даже ниже июля — погрузка составила 97 млн тонн, что на 6% ниже показателя августа 2023 года.

Интересно посмотреть на погрузку по родам грузов. По-прежнему падает погрузка угля — минус 5%. Он просто не проезжает на Восток, куда переориентировались почти все поставки. В Мурманск ему тоже сложно проехать, а в Новороссийск, видимо, боязно. Понимаем и одобряем.

Удивительно — на 21% упала погрузка зерна. Это при том, что урожай планируется меньше всего на 10-12%. Российские источники разводят руками и предполагают, что зерно везут автомобилями. Ну, а мы посмотрим статистику прошлого года и сообщим, что в 2023 году лидером по сбору урожая зерновых стала Ростовская область, в которой в августе 2024 почему-то летают дроны и горят нефтебазы. А среди лидеров по погрузке урожая 2023 года на экспорт значилась Курская область, которая, кажется, в текущем августе была занята чем-той другим.

Кстати, о Курской области — следующая провальная позиция — продукция горной и металлургической промышленности — минус 25%. Напомню, что Орловско-Курское отделение Московской жд и Белгородское — Юго-Восточной жд обслуживают практически все ГОКи Курской магнитной аномалии. И так получается, что от линии фронта, возникшей в августе, до трех крупнейших ГОКов ни в одном случае не больше 50 км.

Зато немного выросла погрузка нефтепродуктов. Всего на 1,1%, но в сентябре, возможно, будет больше — ведь крупные базы в Ростовской области уже догорели, Московский НПЗ подключается и придется везти топливо в европейскую часть страны.

Прогнозы на сентябрь осторожно-печальные. Самые ярые оптимисты ждут улучшения в октябре, вероятно, рассчитывая на урожай и разрешение проблем с поворотом на Восток. Ну-ну, посмотрим.

Гетман Павел Скоропадский, “Воспоминания гетмана”:

Редко какому-нибудь правительству приходилось работать при такой постоянной злой критике, каковая почему-то особенно развилась в Киеве. Главными критиками были приезжие. Картина такая: приезжает измученный человек из коммунистического рая на Украину, обыкновенно о нем предварительно велась большая переписка с датскими или немецкими посланниками в Петрограде или Москве. Он бомбардировал меня письмами, а я с соответствующими приписками с просьбой о том, чтобы помогли его выпуску из Совдепии, посылал эти прошения в министерство иностранных дел для немедленного ходатайствовать о пропуске. Специально для разбора этих просьб у меня были назначены особые часы, так как по многим просьбам мне приходилось писать лично. По приезде человек молчит, спит, пьет и ест – это первая стадия. Вторая – хвалит, находит, что Украина – прелесть, и язык такой благозвучный, и климат хорош, и Киев красив, и правительство хорошее, все разумно – одним словом, рай! За это время он успевает кое-кого повидать из раньше приехавших и вот, так недели через две, входит в третью фазу. Еще весел и любезен, находит, что все хорошо, но вот он ездил на извозчиках, они уж очень плохи, и мостовая местами неважна, почему это держат таких градоначальников. «Да позвольте, – говоришь ему, – вы вспомните, что в Совдепии было, мы ведь всего месяца два как работаем, разве можно теперь думать об извозчиках и мостовых, благодарите Бога, что вы живы». – «Так-то так, но все же», – уходит, и на довольно долгий срок. Я уже понимал, что для него наступила четвертая фаза. Обыкновенно он уже не приходит на дом, а его встречаешь или на улице, или же где-нибудь в театре. Прекрасно одетый, сытый, румяный и чрезвычайно важный. – «Знаете вы, что я вам скажу, ваша Украина – вздор, не имеет никаких данных для существования, несомненно, что все это будет уничтожено, нужно творить единую нераздельную Россию, да и украинцев никаких нет, это все выдумка немцев. Потом, знаете, ну почему это в правительстве держать таких людей», – и пошла критика, и критика без конца. Кончалось обыкновенно тем, что он заявлял, что очень занят, так как заседает в таком-то и таком-то центральном комитете, где они уже имеют вполне определенные взгляды держав Согласия о будущей их политике в России и что ему нужно спешить, так как иначе он опоздает. Чтобы остаться уже в роли беспристрастного наблюдателя, нужно указать еще на другую категорию приезжих, которые из третьего фазиса не переходили в четвертый, а находили утешение или в бешеной спекуляции, или же делались постоянными заседателями всяких «Би-ба-бо», «Шато де флер» и других подобных заведений, которые в Киеве, несмотря на периодические гонения, которым они подвергались министерством внутренних дел, к сожалению, всегда процветали. Но, к сожалению, количество приезжих, посвящающих себя критике или спекуляции, во много раз превосходило количество безобидных забулдыг, которые старались наверстать безвозвратно потерянное время для кутежей в Совдепии. Все это для действующих в правительстве лиц было иногда неприятно, так как и без того было трудно, а критиковавшие люди были иногда люди с именами, которые, хотя и наступил новый режим, все-таки имели свой, казалось, удельный вес.

И вот реально же, посмотришь на любого россиянина, вырвавшегося из путинской россии, включая свежеобменянных — ничего не изменилось.

На прошлой неделе произошло эпохальное событие в подкастах — Лео Лапорте, один из первых подкастеров в технологиях, автор и бессменный ведущий This Week in Tech, как и еще кучи подкастов, официально закрыл свою студию в Петалуме, Калифорния.

Это была уже третья студия Лео — первая, под названием Cottage, открылась в 2005-м году, вторая — Brick House — в 20011-м. Я так давно его смотрю и слушаю, что помню торжественный переезд из первой во вторую, которую они тогда транслировали (раньше не говорили “стримили”).

Нет, сами подкасты не закрываются — просто теперь все участники и вся команда работает удалённо, а Лео оборудовал своё рабочее место прямо у себя дома. И это немного грустно — в живой студии есть определенный стиль. Меня сильно коробит, когда современные стримеры выходят в эфир, трясущейся рукой держа дешевый смартфон, или откровенно лажая с качеством эфира. При всём теплом отношении, например, к участникам “Точки”, я регулярно морщусь от качества звука и иногда картинки, обязательно сообщая об этом, например, Грише Бакунову.

Впрочем, к Лео это не относится — у него всегда было всё на высшем уровне. Но всё равно жаль.

Покопался с утра в российской железнодорожной статистике и вот, вкратце, наблюдения и выводы.

Российским железным дорогам, скажем так, сложно.

Со вчерашнего дня в украинских чатах сдержанная буря — американский финансовый стартап Mercury, которым многие пользовались как заменой банковскому счету, направил всем украинским клиентам, что перестает их обслуживать в связи с изменениями в политике банка. Изменения заключаются в том, что компания включила Украину в список подсанкционных стран наравне с РФ, Венесуэлой, Ираном, Северной Кореей и так далее. Общение с саппортом приводит к детализации — мол, часть территории Украины находится под санкциями (имеется в виду Крым и ОРДЛО), как их отличить от остальных, компания не знает, чтобы не рисковать, забанили всех, заберите деньги.

Ну, что можно сказать по этому поводу?

Во-первых, никогда не путайте “финансовые сервисы” с банками. Mercury не является банком, аккаунт в нем не является банковским счетом. А клиенты Mercury не являются клиентами банков со всеми вытекающими проблемами для их прав. Например, деньги на аккаунте там не застрахованы, как это происходит с деньгами на банковских счетах.

Кроме того, статус банка обязывает организацию формировать соответствующие резервы, регулярно проходить аудит, в том числе от регулирующего банка и так далее. Например, немецкий N26 как раз является банком, поскольку получил соответствущую лицензию от европейского Центробанка (ECB). Revolut получил банковскую лицензию от Банка Литвы, её действие распространяет на всю Европейскую Экономическую Зону, но не распространяется на Великобританию — и это отдельная сложная задача, которую они решают уже не первый год, при том, что именно там они и размещены.

А Wise (бывший Transferwise) банком не является — это платежная система, которая имеет статус системы денежных переводов (Money Transmitter). Они не могут принимать депозиты, не могут предоставлять кредиты, не могут выпускать кредитные карты. Они могут только принимать деньги от клиентов, переводить их в другую валюту и отправлять получателю. Конечно, люди в итоге хранят какие-то суммы на аккаунте, но, если они их потеряют, то это их проблемы.

Во-вторых, в силу того, что это финансовый сервис, а не банк, он страшно боится всего регуляторского. Они могут сколько угодно говорить о новом банкинге и отсутствии ограничений, но по факту сильно напуганный регуляциями финсервис требует от клиентов дней переписки на любую незначительную операцию. В данном случае он боится, что за один аккаунт крымчанина ему прилетит от партнерских банков, а пауза даже на день с одним из банков может оказаться смертельной для сервиса.

В-третьих, задумайтесь сами — сервис, который хвастается своей непревзойденной безопасностью, защитой от фрода и увеличенным страховым лимитом, но при этом не может отличить Крым/Донбасс от остальных областей Украины, srsly? Этим санкциям 10 лет, никакой связности давно не существует, с реализацией санкций справились практически все сервисы даже в развивающихся странах — а стартап выпускника Кембриджа не может? Вы хотите, чтобы ваши деньги продолжали быть подконтрольными этим ребятам?

У меня нет ответа на вопрос “А как же быть красивым стартапам, которые хотят нормально работать в мире?”. Я только знаю, что ответ “Пользоваться сомнительными финансовыми сервисами, не являющимися банками и не несущими никакой ответственности перед клиентами” ответом не является.

P.S. В дискуссии о Mercury в телеграм-канале вдруг появились аргументы «Сервисы определяют людей на санкционных территориях по IP, вот и банят». В подтверждение даются скриншоты разнообразных сервисов, которые действительно показывают геолокацию по IP, запрашивая информацию неизвестно где. Например, ip-адрес, относящийся к украинскому оператору Lifecell, соотносится с геолокацией в Луганской области.

Аргументы вида «А вот такой сервис вот так-то показывает» выдают людей, которые не разбираются, как такая информация вообще может быть получена, но слепо доверяют любой информации в интернете.

Все мобильные операторы, как правило, не имеют привязки адресов к геолокации. Хотя бы потому, что вы можете получить IP в Киеве, поехать на машине, доехать до Кировоградской области — что вам, IP в каждой области менять?

Укртелеком — это отдельная история, там исторически ОДИН DHCP сервер на всю Украину, который раздает IP просто подряд. Я в свое время общался и с ними, и с сотовыми операторами — единственное, что смогли предложить, это Киевстар сказал, что могут тегать трафик CellID.

Как выходят из положения все эти базы? Разной эвристикой. Например, если это мобильное устройство, то можно получить геолокацию по GPS+WiFi. Если это десктоп и что-то портальное — можно посмотреть, погоду в каком регионе смотрит пользователь.

Проблема в залипании — если тот или иной IP выдан пользователю, который явно уточнил свое положение, а потом попадает к другому, о котором ничего больше не известно, то, скорее всего, эвристика и его припишет к региону предыдущего пользователя.

Проблема еще и в том, что есть самые разные базы — например, существующий 20 лет MaxMind, — которые довольно дешево дают доступ и этим показаниям верят, как Библии, — ну, это же сервис в интернете показал. Это уже проблема возраста — знаете, как в анекдоте «Рабинович, вы Библию читали? — Мы её писали»? Поскольку я помню первую супер кривую версию MaxMind, вышедшую 20 лет назад, которая ошибалась страной, мне невозможно понять пиетет людей, которые везде приводят результат MaxMind, не зная, откуда он берется.