О Дожде и шизофрении

Реакция на запрет трансляции телеканала «Дождь» в украинских кабельных сетях выглядит очень характерно. Лучше всех об этом написал Павел Казарин:

Во-вторых, оказалось, что сторонники и противники запрета – это люди, которые предпочитают рассуждать о «справедливости», а не о «праве». Те, кто аплодируют запрету «Дождя», говорят о том, что телеканалу не место в Украине лишь потому, что он российский. А их оппоненты делают акцент на том, что канал «либеральный». Хотя ни то, ни другое не имеет ровным счетом никакого значения. Телеканал был запрещен к ретрансляции лишь потому, что называл Крым – территорией России, а карта Украины для него заканчивалась аккурат на Херсонской области.
Кто-то скажет, что канал, зарегистрированный в России, иначе поступить и не мог. И будет прав – да, не мог, иначе бы ему грозила потеря российской лицензии. Но в этом нет ничего удивительного – телеканал «Дождь» стал всего лишь еще одним неизбежным последствием аннексии полуострова. Той самой, что запустила процесс развода двух стран во всех возможных сферах. И телеканал «Дождь» запрещен к ретрансляции не потому, что он зарегистрирован в РФ, а потому, что его ответ на вопрос «чей Крым?» нарушал украинское законодательство.

Я очень хорошо отношусь к сотрудникам «Дождя», тем более, что некоторых знаю лично. Я понимаю всю сложность их положения и искренность желания сделать максимум возможного. Но не могу не вспомнить март 2014 года, когда передо мной — точнее, перед компанией «Яндекс», — стояла точно такая же проблема. Я совершенно точно понимал, что выполнение требований российского законодательства несовместимо с деятельностью Яндекса в Украине, а нарушение этих требований обещает большие проблемы в деятельности компании в России. Как говорил барон Мюнхгаузен в исполнении Олега Янковского — «Передо мною стоял выбор: погибнуть или как-то спастись». Как вы понимаете, мы решили спастись. Я рассказывал о том, как именно, выступая в мае 2014 года в «Часописе», и, если честно, до сих пор не вижу другого выхода соответствовать двум разным версиям реальности одновременно.

А выражать эмоции и сожаления относительно наступления неизбежных последствий — ну, это как обижаться на то, что поднятый над головой камень не завис в воздухе, а упал на эту самую голову. Другое дело, что законы юридические у нас не всегда работают с неумолимостью падающего камня, но это уже совсем другой разговор.